Он вздрогнул, удивленный тем, как быстро она уловила этот факт, но одновременно почувствовал облегчение, увидев родной жестовый язык. Это было как умирающему от жажды найти оазис в пустыне.

— Да, — ответил он и показал жесты, при этом делая свой голос едва слышным для неё. — Но немного слышу.

Это была ложь. Он не слышал вовсе. Остаточное слуховое восприятие, которое у него было, было настолько бесполезным, как молоток на чайной церемонии. Слышал Рун.

Демон внутри него. И через него, через паразита, что обосновался в его теле, он мог слышать тоже. Он немного говорил, хотя и пытался избегать этого всякий раз, когда представлялась возможность. Хотя теперь он мог говорить достаточно хорошо, он все равно слышал свой голос. Опять же, через Руна, но он слышал его достаточно, чтобы понять, что он звучит не совсем правильно. Возможно, он был слишком низкий. И слова произносил неправильно. Он часто пропускал звук «С» в конце существительных во множественном числе, никогда не осваивал твёрдое «Г», а уж про «Р» и говорить нечего.

Их отношения с Руном были взаимовыгодными. Квентин давал Руну пищу и укрытие. Рун давал Квентину способность слышать и видеть на большом расстоянии. А еще у них обоих было развито шестое чувство. Они могли почувствовать, когда рядом появлялось сверхъестественное существо, и именно поэтому Квентин знал, что они не упустили демона. Еще нет.

— Так вы пришли из-за смертей? — спросила бариста, дернув свой фартук, чтобы обнажить декольте.

Он кивнул. — Да. Есть ли что-то, что вы можете рассказать?

— Вы какой-то детектив? Я имею в виду, вы не похожи на полицейского.

— Я не коп. Меня нанял родственник одной из жертв.

Он так часто повторял эту ложь, что почти начал в неё верить.

— Серьёзно? — Она наклонилась через прилавок. — Кого именно? Её жесты были неплохими. Немного примитивными, но он был впечатлён, что она вообще попыталась.

Так редко кто-то делает.

— Извините, это конфиденциально.

— О, конечно. — Она отвернулась и посмотрела в окно. — Три смерти за три дня. Такого здесь просто не бывает, понимаете?

Он больше не мог хорошо видеть её губы, и дискомфорт пронзил его позвоночник. Даже со слухом Руна и её попытками жестовой речи ему всё равно хотелось бы видеть её лицо.

— Вы знаете, как они были связаны?

Она повернулась к нему, и он расслабился. — Они не были связаны, если вы об этом. Миссис Родригес жила здесь всю жизнь. Работала водителем школьного автобуса.

Хотя считают, что у неё был сердечный приступ перед тем, как она упала с лестницы, в её смерти точно было что-то подозрительное.

— Как вы это узнали?

Она развела руки перед собой, прежде чем ответить. — Полиции нужно где-то пить кофе, а мы — единственная кофейня в городе.

Кофейня. Она сказала «кофейня» и жестом показала «курить марихуану». Он тихо рассмеялся. — А остальные двое?

— Знаете, да? Билли Тиббетс был стеклодувом. Единственным в городе. Пошёл по стопам отца. Так вот, он умер первым. — Она начала пересчитывать все смерти на пальцах. —

Его машина съехала с парковки, когда он проверял почту. — Она поежилась. — А вторая — Анджела Моррисси. Она получила удар током в ванной, когда её обогреватель упал в воду. Она придвинулась ближе. — Что за чертовщина? Эти дома старые, но, чёрт возьми, это же совсем не по правилам, да?

— Да, это так. — И никто в здравом уме не поставил бы обогреватель над ванной.

— Точно, — сказал Рун. — Но почему именно эти трое?

К счастью, никто, кроме Квентина, не мог слышать существо.

— Вот что нам и предстоит выяснить, — ответил Квентин.

Когда Рун впервые начал говорить с ним, Квентин переживал, что все смогут его услышать.

Но это не так. Потом он начал беспокоиться, что с ним что-то не так. Как там говорили?

«Присяжные ещё не вынесли вердикт»?

— Меня зовут Сара, — сказала женщина, показывая свой знак — букву «С» на щеке. Она протянула ему руку. Квентин быстро пожал её.

— Я — Квентин. — Он не показал свой знак. Обычно в его культуре этого не делают, пока не узнаешь человека лучше. Ошибка новичка, но он всё равно оценил её усилия.

— И, наверное, мне стоит заняться своей работой, — сказала она, захихикав как школьница, что не совсем соответствовало её возрасту. — Могу вам чем-то помочь?

— Бекон! — крикнул Рун в голове Квентина. Парень обожал бекон.

Квентин указал на буррито с зелёным чили и беконом в витрине и тихо спросил:

— Буррито?

Она засияла. — Наше фирменное блюдо.

Квентин решил не обращать внимания на то, что она на самом деле показала нечто более близкое к: —Мы делаем минет.

— Кроме кофе, конечно, — добавила она.

Он показал ей знак одобрения и сказал: —Отлично.

— Это всё? — спросила она. Когда он кивнул, она пробила заказ, взяла деньги и вернула сдачу.

— Вот, держи, милый, — сказала она, на самом деле показав слово «милый».

— Как насчёт того, чтобы сесть? Я подогрею это и принесу тебе.

Он улыбнулся ей, и она задержалась на мгновение дольше, взгляд, прикованный к его губам, выдал её интерес. После долгого молчания она кивнула и сказала: —Американо скоро будет готово, — затем резко развернулась. У неё были красивые ореховые глаза, но он предпочитал синие, как океан в летний день.

— Тебе стоит это сделать.

Квентин устроился за столом на высоком стуле и снова сосредоточился на копах, стоящих через дорогу. Ему потребовалось много времени, чтобы выучить английский. Он всё ещё учил его, особенно сленг вроде «попасть в цель». Но он продвигался. К сожалению, Рун отказывался учить жестовый язык. Наверное, так было лучше. В конце концов, Квентин не мог его видеть. Он мог его слышать и чувствовать, а порой даже ощущал запах — как дым с привкусом серы — но он видел Руна только один раз, в подвале много лет назад.

Позже он спросил Руна, что произошло. Как он оказался без сознания и в больнице. Рун притворился, что ничего не помнит. Квентин когда-нибудь вытянет из него правду. Но чем дольше они были вместе, тем более сплочёнными они становились. Квентин уже не знал, где заканчивается он, а начинается Рун. Сара принесла кофе в кружке с надписью «Плохой кофе — отстой» и поставила тарелку с тёплым буррито, снова подтягивая фартук.

Он поблагодарил её улыбкой, когда Рун сказал: —Они уезжают.

Квентин даже не смотрел на полицейские машины, уезжающие с парковки. Это было ещё одно крутое качество Руна. Он мог